• +7 (3519) 34-14-11
15
Июл

Находка

Марина Семина




Есть у нас в городе один чудесный букинистический магазинчик. Случайные покупатели туда заглядывают редко. Как-то так сложилось, что это стало местом для «своих». Мне повезло завоевать расположение хозяина магазина и войти в этот узкий круг. Владелец этой лавки книжных сокровищ как будто шагнул за свой прилавок прямиком из классического английского романа. Эдуард Карлович истинный джентльмен и книгочей, вряд ли ему больше семидесяти лет, но в его глазах — вековая мудрость.

Я стараюсь заходить к нему в гости в магазин хотя бы пару раз в месяц. Он и относится к своим постоянным посетителям именно как к гостям, а не клиентам. Но покупаю я что-нибудь гораздо реже. Всё таки хорошие книги-долгожители — покупка не из дешёвых. Но мне безумно нравится просто находиться здесь, в этой атмосфере, пропитанной запахами старой бумаги, книжного клея, кожаных переплетов и немного пыли. Все эти ароматы вместе, с добавлением чего-то необозначимого, создают особое сочетание. Если бы время имело свой запах, то оно, наверное, пахло бы именно так.

К великой моей радости Эдуард Карлович позволяет мне смотреть все книги, которые меня заинтересуют, не ограничивая по времени и не настаивая на покупке. И вот, месяца три назад, я в очередной раз перешагнула порог его магазинчика, тут же, как и всегда, словно по волшебству, будто перенесясь на полтора столетия назад. Поприветствовав друг друга кивком головы и дружеской улыбкой, каждый из нас занялся своим делом. Владелец лавочки продолжил что-то заполнять за своей конторкой, а я решила посмотреть, что нового появилось на полках за те две недели, что я сюда не заглядывала.

Пролистав несколько дамских романов, увидевших свет в начале прошлого века, я прошла в глубину стеллажей. Следует отметить, что Эдуард Карлович очень бережно относился к своим сокровищам, поэтому солнечного света в его владениях не было. Небольшой зал освещался неяркими потолочными светильниками. И если гостю требовалось более яркое освещение, чтобы получше всмотреться в текст или иллюстрацию, то к его услугам была удобная оттоманка с журнальным столиком, на котором была установлена достаточно мощная современная лампа, стилизованная под творение Тиффани.

Но в проходах между стеллажами царил мягкий полумрак, поэтому в своих поисках мне приходилось полагаться в основном на везение и интуицию. Моё внимание привлекло издание, значительно превосходившее по размеру листа своих соседок по полке. Аккуратно вынув книгу из середины ряда, я увидела, что это руководство по комнатному цветоводству, изданное в 1878 году, с совершенно сказочными иллюстрациями, проложенными тончайшими листами папиросной бумаги. Я не могла отказать себе в удовольствии получше познакомиться с новой обитательницей этой книжной пещеры Алладина, и решила рассмотреть её при ярком свете. Удобно устроившись на оттоманке и включив настольную лампу, я приступила к знакомству. Это был потрясающий альбом. Не знаю, какова его прикладная ценность, комнатное цветоводство не входит в круг моих увлечений. Но с художественной точки зрения — это однозначно был шедевр типографского искусства.

Я пролистала уже почти половину станиц, восторженно задерживая дыхание чуть ли не над каждой, когда вместо очередной иллюстрации и типографского шрифта, мой взгляд наткнулся на рукописный текст. Да и бумага отличалась, она была более грубой и рыхлой. Текст был на незнакомом мне языке. Точно не немецкий и не английский. Рукопись состояла из двух, полностью исписанных с обеих сторон, листов. Поскольку размер этих листов был меньше формата руководства по комнатному цветоводству, то заметить их, не открыв книгу в нужном месте, было просто невозможно.

Я уже почти встала с антикварного диванчика, чтобы пойти поделиться радостью от своей находки с Эдуардом Карловичем. Ведь даже на первый взгляд было видно, что это очень старая раритетная вещь. Но... что-то меня остановило. Я продолжала сидеть, слегка поглаживая кончиками пальцев по буквам, написанным когда-то другой живой рукой.

А в голове у меня решалась нравственная дилемма. Отдать свою находку хозяину магазина? Или оставить себе? Он про нее точно ничего не знает, иначе она заняла бы отдельное место в его коллекции. Но ведь и у меня на неё нет никаких прав, кроме сомнительного права удачливого кладоискателя на найденные сокровища. Что же делать? Как следует поступить? И тут я решила, что нашла приемлемый, для себя по-крайней мере, компромисс. Сегодня я свою находку заберу с собой. А потом, как только узнаю о ней всё, что смогу, то верну её обратно, может быть, даже в это самое цветочное руководство.

Аккуратно разместив найденные бумаги в своём шоппере, спасибо моей любви к большим сумкам, я вернула цветочное издание на место. И попрощавшись с хозяином тем же манером, что и здоровалась, вышла на улицу.

И вот оба листа рукописи передо мной, на моём рабочем столе, бережно вложенные в плотные мультифоры. Не буду пересказывать весь процесс моих поисков. Скажу только, что это было непросто. К счастью, текст был написан на «классическом» испанском языке, будь он создан на столетие раньше, мне бы пришлось искать специалистов по староиспанскому. Не скажу что сразу же и без проблем, но мне всё таки удалось найти человека готового помочь по доброте душевной и, так сказать, из любви к искусству.

И вот у меня в руках результат многодневной работы. Рукопись оказалась фрагментом чего-то большего, так как начиналась с середины предложения и не имела никакой вводной части типа обращения, посвящения, пояснения, представления. Какую цель преследовал автор, перенося на бумагу события своей жизни? Что это — исповедь, письмо близкому человеку, послание потомкам, нам этого никогда не узнать. А потому просто предоставлю возможность вам самим ознакомиться с содержанием моей неожиданной находки.

***

«...была моя семья. Теперь вы понимаете, что терять мне было уже нечего. Опустевший безмолвный дом, наполненный любимыми тенями, и дорогие воспоминания — вот и всё, что у меня осталось. Находиться в доме и позволить ему занимать место в моей жизни я больше не мог, а воспоминания у меня никому и нигде не отнять. Поэтому спустя пару дней, потраченных на подготовку к долгому плаванию, я со своей командой вышел в море.

Наша скромная рыболовецкая балансела носила гордое имя «Звезда морей». Но в этот рейс, заполнив трюмы провиантом и водой, мы отправились за другим уловом. Сняв паруса с бизань-мачты, которые мы якобы потеряли в прошедшем шторме, мы усыпили бдительность экипажа встретившегося нам небольшого торгового судна. Захватив их корабль, мы переправили всех, кто находился на нём, на нашу «Звезду». Оставили им немного еды и воды, которых им должно было вполне хватить для того, чтобы добраться до берега. И дальше свой путь продолжили в более комфортных условиях торгового флайбота.

Фортуна благоволила к нам и через пару лет мы охотились за своей добычей на прекрасной каракке «Счастливая встреча» с экипажем в две с половиной сотни душ. Каждому матросу своего корабля я доверял как себе, будет справедливым сказать то же самое об их отношении ко мне. Я был для них больше, чем просто капитаном Альваресом, они звали меня Papá Альварес. Потеряв своих родных сыновей, я стал отцом для десятков своих матросов.

Как вы уже наверняка догадались — я стал пиратом. Море исцелило мои душевные раны. Оно даровало мне возможность испытать счастье, на которое я даже уже и не смел надеяться. Стоять на капитанском мостике, ощущая на лице холод солёных брызг, в жилах — ромовый огонь, а в сердце — безграничную свободу. Это ли не счастье?!

Уточню, не для того чтобы оправдаться, лишь для полноты картины — убивали мы в исключительных случаях. Каждый член экипажа твердо помнил этот мой приказ, за нарушение которого полагалась смерть на рее или высадка на необитаемый остров.

И поскольку на протяжении многих лет все боги были на нашей стороне, то смело могу сказать — мы стали богачами. Но зачем золото в море? Там гораздо дороже запас воды, еды, рома и надежное плечо товарища. Поэтому значительную часть своей добычи я передавал семьям погибших моряков в тех портах, в которые мы заходили, чтобы пополнить припасы и заглянуть в местные кабаки. Особенно щедрые дары от меня доставались вдовам, в одиночку поднимающим троих сыновей. Столько же их было и у меня...

Капризная фортуна отвернулась от нас после смерти моего помощника и лучшего друга Хорхе. Во время очередной абордажной атаки он упал с палубы в море и оказался раздавлен между бортами нашей «Счастливой встречи» и захваченного судна. Находясь в истинном помешательстве от горя, я приказал утопить всех, кто был на том злосчастном корабле, и экипаж, и немногочисленных пассажиров.

Потом я пожалел об этом своём решении, принятом в состоянии умственной горячки, но было уже поздно... Место Хорхе занял его старший сын Анхель.

В течение последующих нескольких месяцев в наши сети попадалась лишь мелочевка. Экипаж начал поговаривать о проклятии Хорхе и о том, что на «Счастливой встрече» больше счастья не встретишь. Но я надеялся, что это лишь чёрная полоса, которая скоро закончится.

И вот однажды из одного кабачка небольшого портового города, в районе, который не жалуют добропорядочные граждане, Анхель принес интересную новость. Оказалось, что следующим вечером из порта отходит судно с партией дорогих индийских тканей. Половину партии торговец продал здесь, вторую часть должен был продать в следующем порту. То есть на борту был дорогой груз и золото от продажи одной его половины. Лакомый кусок. А если учесть, что путь ему предстоял недолгий, всего пару дней, то торговец решил сэкономить на охране, наняв всего пару разбойничьего вида бродяг. Я был уверен, что это тот самый долгожданный шанс, который вернёт нам удачу.

Следующим днём я собрал на борту «Счастливой встречи» менее сотни человек, посчитав, что для захвата столь лёгкой добычи не стоит собирать весь экипаж, прерывая, заслуженный многомесячным плаванием, отдых на твердом берегу, в мягких постелях портовых девиц. Анхель тоже остался на берегу сославшись на приступ «медвежьей болезни». Но я был уверен,что в его случае всё дело в особенно неотразимых чарах местной кабацкой красотки.

В срок выйдя из порта, мы легли на курс вслед за своей добычей. Отплыв подальше от населенных мест, мы решили атаковать, увеличили ход и приготовили абордажные крючья. Легко догнав тихоходного торговца, мы зацепили его борт. И тут из-за ближнего мола показались маневренные навио с пушками на борту. Мне казалось, что они просто летели над волнами, стремительно приближаясь к нам. Быстро развернуть нашу мощную, но тяжелую каракку и выставить паруса на полный ход, силами того числа людей, что были сейчас на борту было просто невозможно. Я понял, что это была ловушка. В этот раз добычей королевских военных кораблей стала наша «Счастливая встреча» со всеми, кто был на ней.

Сейчас глубокая ночь, свеча в моей камере догорает, мне её хватит как раз, чтобы закончить свою историю. Завтра будет суд. И я знаю, каким будет приговор. Основным пунктом обвинения стала смерть экипажа и пассажиров с того судна, ставшего убийцей моего друга Хорхе.

Я прожил хорошую жизнь. Не могу сказать, что я ни о чём сожалею. Я совершил много ошибок, но всё же старался всегда поступать по совести. И уже очень скоро мне предстоит встреча с моей любимой женой Анной и тремя нашими сыновьями — Мигелем, Нико и Рикардо. Как же я по ним соскучился!».

***

Ни подписи, ни даты в конце рукописи не было. Последнее предложение занимало последнее свободное место на листе. Может, продолжение есть, но оно потерялось? Так же, как и начало? Не исключено.

P.S.: Рукопись, бережно упакованную в мультифоры, с экземпляром перевода я отдала лично в руки Эдуарду Карловичу, честно ему всё рассказав. Он и не думал сердиться и даже поблагодарил, что я избавила его от трудов по переводу и прочему. В знак того, что не держит обиды, сказал, что треть суммы, которую он выручит от продажи рукописи, по праву принадлежит мне.

Прочитано 237 раз
   

Напишите нам

У вас появился вопрос или предложение? Напишите нам и мы вам ответим в самое ближайшее время!





Пожалуйста, пройдите анти-бот проверку!
Национальный проект Культура
magnitogorsk