На литературной карте Челябинской области накануне Всемирного дня поэзии опубликована статья о литобъединении "Магнит". Как всегда в рамки статьи не вмещалась лирика: цитаты и воспоминания магнитогорских поэтов. Поэтому позволю себе кроме ссылки на статью добавить не вошедшие строки из статьи Виталия Цыганкова и воспоминаний Александра Павлова
https://litkarta.chelreglib.ru/unions/literaturnoe-obedinenie-magnit-imeni-poeta-aleksan/
В бытность руководителем литературного объединения Машковцев дал путёвку в жизнь многим литераторам, в том числе и поэту Александру Павлову, который позже вспоминал: «Владилена Машковцева я считаю своим первым учителем. Он готовил первую мою публикацию в газете, он писал мне письма в армию... Это был человек крутого характера. Я даже помню его руководящие значки над стихами: то плюсы, то минусы, а то и вовсе нарисует могилу с крестом, дескать, „мёртвое“ стихотворение...»
Ярко представляет литобъединение «Магнит» тех лет поэт, член СПР Виталий Цыганков.
Надо «отдать дань искренней благодарности нашему литературному объединению «Магнит», которое после смерти «бабы Нины» смогло объединить под своими знаменами многих ярких литераторов... Поверьте, я буду предельно честен в личных оценках, поскольку мне есть с чем сравнивать наши занятия в «школе Александра Павлова», – ведь за эти годы я побывал практически на всех «творческих тусовках» во всех литгостиных Магнитки. Именно поэтому я до сих пор с душевным трепетом вспоминаю теплую, искреннюю, поистине животворную атмосферу «магнитных бурь». Было это в начале 80-х годов. Наши встречи проходили под крышей Дворца культуры и техники ММК... Можно не поверить, но это было: ради посещения занятий в «Магните» иные из нас даже отпрашивались с работы! Ведь такого дружеского общения и взаимопонимания не имели в ту пору даже в семейном кругу. А какие личности были тогда завсегдатаями нашего объединения: рядом с уважаемыми ветеранами пера Н. Курочкиным, Э. Рибом, В. Павелиным, В. Тумановым, Л. Чернышевым и М. Горшковым все громче и уверенней звучали голоса молодых В. Навдуша, Н. Крылова, В. Кадошникова, О. Грязева, И. Кияшко, Н. Соболевой, Е. Добролюбовой, Ю. Понимасова, С. Сухобокова... А какие сольные «мастер-классы» выдавал на-гора ярчайший оригинал Владимир Чурилин! И сколько в дальнейшем дало нам «живое общение» с гостями студии – профессиональными поэтами: магнитогорцем В. Машковцевым, челябинцами В. Тряпшой, Н. Годиной и К. Скворцовым! Поистине это была настоящая Школа поэзии, где уроки «чистописания» чередовались с кропотливой шлифовкой мастерства, где «работа над ошибками» давала гораздо больше, чем восторженные отзывы друзей-дилетантов. Да, А. Павлов бывал с нами честен до беспощадности, но никогда и никто «разборы полетов» в его исполнении не воспринимал как личную обиду или творческое фиаско. Ведь он не корчил из себя этакого мэтра, а держался со всеми на равных, не громил нас в пух и прах за небрежность или откровенную халтуру, а как-то хитроумно умел «загнать ежа под черепок», после чего хотелось только одного – работать, работать и работать. Огромным достоинством Александра Павлова я считаю его умение избежать творческого диктата, не навязывать личное мнение, не давить своим авторитетом. Чем больше всего и запомнились те наши «сборища» в ДКиТ – это атмосферой полной раскованности, истинной демократичности. Здесь не было асов пера и школяров – на равных обсуждались творения и седовласого патриарха, и новичка нашего литературного объединения. И скидок на возраст и былые заслуги никому не делали, о недостатках говорил любой желающий, но – всегда открыто, в глаза, в форме доброго совета.
Чем еще привлекали занятия в «Магните», так это даром А. Павлова распахнуть перед начинающими литераторами мир большой поэзии – он избегал ссылок на затертые штампы из классиков, предпочитая удивить нас открытием новых имен. Помню, лично для меня стало истинным потрясением знакомство с творчеством Б. Корнилова и А. Жигулина, Н. Старшинова и П. Васильева, В. Федорова и П. Когана, Н. Рубцова и С. Семянникова».
И ещё несколько удивительных слов о Юрии Костареве во вступительной статье к книге стихов поэта "По правилам любви" оставил Станислав Рухмалев.
«Став главным редактором «Магнитогорского металла», я пригласил его [Костарева} поработать в газете литературным редактором. Он ответил: «Подумаю».
– Старик, только не плати мне за это никаких денег, – просил он. – Лучшей наградой будет издание книги моих избранных стихов. Поможешь издать, буду обязан тебе до крышки гроба...»
